Историк Владимир Поляков на одной из последних передач программы «Гравитация» сказал, что его пугает тот факт, что на вопрос кто вы: крымский татарин или мусульманин, все больше и больше людей на первое место ставят религиозную идентичность. В своё время исследовательский центр им. Розумкова при издании очередного номера журнала «Национальная безопасность и оборона» поднимал схожую тематику. Некоторые политологи и востоковеды вовсе считают, что мусульманином быть легче, чем крымским татарином. Это является еще одним подтверждением тому, что в обществе наблюдается противопоставление религии и национальной самобытности.
Взгляд исследовательских центров и востоковедов
Исследователи целенаправленно задаются подобными вопросами. Все это связано с самой спецификой Ислама, который имеет свои ценности и нормы поведения. В силу того, что современная система отделяет религию от государства, Ислам входит с ней в явное противоречие. Для мусульманина Ислам — это образ жизни. Поэтому востоковедам важно знать число людей, для которых на первом месте стоят религиозные убеждения. Под национальной идентичностью они не подразумевают принадлежность к определенной национальности, к ее культуре и традициям. Под термином национальная идентичность они имеют в виду лояльность к светскому образу жизни, где роль Ислама не определяющая, а второстепенная. Другими словами, если на вопрос кто вы: крымский татарин или мусульманин, вы дадите ответ, что в первую очередь мусульманин, то для вас на первом месте стоит религия. А это значит, что ценности, предлагаемые государством или подавляющим большинством для вас менее актуальны, чем ценности ислама. Это их тревожит. С другой стороны, если на первом месте национальная идентичность, то предполагается, что религия в жизни человека играет не главную роль, он не будет противоречить существующим ценностям, и будет легче поддаваться процессу интеграции. В качестве примера ниже приведу выдержку из журнала «Национальная безопасность и оборона»:
«Якщо розглядати окремо групи кримських татар, які поділяють і не поділяють ісламістські переконання, то різниця виявиться вражаючою. Якщо серед тих, хто не поділяє ісламістські переконання, 37,3% вважають себе представниками української нації, 30,4% — не вважають, а 32,3% — не визначилися, то серед тих, хто дотримується ісламістських поглядів, жоден респондент не відповів, що вважає себе представником української політичної нації, 17,1% відповіли, що не вважають, а 82,9% не визначилися. Отже, можна припускати, що значною мірою поширення ісламістських поглядів пов’язане з неінтегрованістю кримських татар ні в українське, ні у кримське суспільство»[1]. Естественно, в таком подходе имеются некоторые погрешности, однако таков взгляд исследователей на данную проблематику.
Что происходит внутри крымскотатарского общества?
Внутри крымскотатарского общества эта проблема несет искусственный характер. СМИ и общественные деятели несут народу мысль, будто крымские татары поделились на тех, кто идет за арабами и тех, кто желает возрождения своего культурного наследия. При всем этом нет строго очерченных рамок: кто такой крымский татарин? Что является его историческим и культурным наследием? Что именно возобновлять?
История крымских татар делится на разные этапы, которые, в силу объективных причин, значительно отличаются друг от друга. В такой ситуации уместным будет задать вопрос, какой из этапов для нас будет эталоном: культурное наследие периода Крымского Ханства или период после аннексии? Революционные годы начала XX столетия или же годы коммунизма? Обратите внимание на эволюцию некоторых обрядов в нашем народе. К примеру, бракосочетание. То, как оно проходило во времена ханства, отличается от времен Исмаила Гаспринского, а свадьба в советское время не похожа на современную. Так, какую же, в таком случае, нужно стараться сохранить или же возобновить?
В такой ситуации неправильным будет ставить вопрос ребром. Эпоха Крымского ханства — это эпоха Ислама, где между крымским татарином и мусульманином стоял знак равенства. С течением времени менялся и образ крымского татарина, для которого роль Ислама заметно сокращалась.
Выводы
Таким образом, то, как на эту проблему смотрят исследователи, отличается от взгляда внутри самого крымскотатарского народа. Востоковеды интересуются уровнем исламского самосознания, и чем выше этот уровень, тем сложнее процессы интеграции. Народ же смотрит с точки зрения сохранения своего культурного наследия. Однако противопоставление религии и национальности внедряется в среду крымских татар искусственно.
Эльдар Ваапов
1. «Национальная безопасность и оборона» №5 2009 г. Стр. 6 http://www.razumkov.org.ua