В силу господства в мире капиталистической системы в правящих режимах стран мира главенствует идея разделения властей. Мы хотим коснуться этой темы с целью определить, что представляет собой эта идея? Откуда она появилась? Соответствует ли она реальности или противоречит ей?

Идея разделения властей — это основа гражданского государства. Это абсолютно прозападная идея, которая связана с западным демократическим мышлением. Возникла эта идея с появлением идеи о гражданском государстве, которая противоположна понятию религиозного государства. Ее появление явилось ответной реакцией на сосредоточенность власти в руках деспотичных правителей Европы из числа монархов и императоров.

Некоторые западные мыслители и политики предположили, что причина произвола заключается в сосредоточенности всех властей или полномочий правления в руках правителя. Вследствие этого они образовали эту идею как реакцию на порочную реальность в их странах, чтобы решать вопрос с правлением. Англичанин Джон Локк считается первым, кто заговорил о теме разделения властей в рамках понятия гражданского государства в своей книге «Гражданское правление» (1690 г.).

Это случилось вслед за английской революцией против деспотизма абсолютной монархии в союзе с церковью, наряду с господством знатных и богатых семей над людьми в стране. Требованием революции было установление республики, которое не смогло осуществиться. После Локка появился француз Монтескье, который в книге «О духе законов» в 1748 году усовершенствовал эту идею, и в этом виде она закрепилась по сегодняшний день на основе разделения власти между независимыми друг от друга ветвями: законодательной, исполнительной и судебной.

Известно, что правящие режимы в исламском мире, включая арабский мир, были, хоть и теоретически, установлены на основе этой идеи после того, как Запад при помощи своих агентов прекратил существование исламского правления (системы исламского Халифата) в мире. После вспышки революций в арабском мире западные страны вновь начали активную работу по применению этой идеи в рамках демократического гражданского государства. Это стало необходимым для них, когда формально установленные ими на этой основе режимы, являющиеся по сути деспотичными, стали разваливаться один за другим в результате роста сознания в Умме и преодоления ею страха перед тиранией.

Западные страны, осознав опасность падения политических режимов и идеологической системы в этих странах, стали пытаться в разукрашенной форме реализовать идею, чтобы показать, что режимы не являются деспотичными. Эта идея, в общем виде, имеется в конституциях, которые Запад утвердил для режимов в исламском мире. И поэтому мы видим, как он обязывает мусульман этими же конституциями и хочет вновь обмануть их, показывая, что ошибочность кроется не в его системах, а в том, что они не реализовываются должным образом, а также в существовании коррумпированных правителей. Запад внушил людям мысль о том, что когда устанавливается система гражданского государства на основе разделения властей, тогда и претворяется демократия, а человек приобретает свое достоинство и испытывает счастье в сени свободы.

В понимании западного общества гражданское государство образовывается на основе этих трех властей. Первая из них — законодательная власть. Ее представляет парламент, члены которого избираются как представители народа в издании законов и формировании исполнительной власти с последующим контролем за ней и с правом ее упразднения, лишая ее своего доверия. Вторая — исполнительная власть, представляемая правительством, которое занимается исполнением законов издаваемых законодательной властью. Третья — судебная власть, во главе которой стоит конституционный суд. Конституционный суд рассматривает конституционность законов, рассматривает степень соблюдения этих законов исполнительной властью и выслушивает жалобы людей касательно исполнительной власти.

Таким образом, государство у них состоит из трех властей. Они говорят о необходимости разделения властей и их независимости друг от друга. Следовательно, государство состоит не из одной власти, а из трех отдельных властей. Они говорят, что государство управляется тремя независимыми друг от друга властями, каждая из которых самостоятельно исполняет свои полномочия. Более того они говорят, что это — три власти, которые, в рамках своих полномочий, способны обязывать себя остальным. Этим самым полномочия распределяются между тремя силами, вследствие чего исключается вероятность концентрации власти в одних руках и предотвращается деспотизм. Так они говорят.

Но, несмотря на их слова о разделении властей, между этими властями все-таки происходит взаимное вмешательство. Это происходит между исполнительной властью и законодательной, как и происходят между ними противоречия. Исполнительная власть или правительство, хочет видеть издания каких-то законов и исполнения определенных постановлений, согласно усматриваемому ею интереса при исполнении своих полномочий и управлении делами людей. При этом законодательная власть может считать иначе.

Здесь происходит столкновение между двумя властями, которое может приводить к парализации работы правительства. Для этого они прибегли к хитрости. Они определили, что правительство должно формироваться парламентским большинством, дабы это помогало ему в издании законов и принятии постановлений, когда партия большинства, т.е. партия правительства, голосует в пользу законов и постановлений правительства. Если правительство является коалиционным, то парламентское большинство составляют партии, из которых было сформировано правительство. Так законодательная власть стала существовать в согласии и в сговоре с исполнительной властью, где уже нет разделения между этими двумя властями и независимости. Более того, они стали объединенными. Так происходит во всех гражданских демократических странах. При таком положении исполнительная власть с легкостью добивается от законодательной власти законов и законопроектов. Теперь парламент издает то, чего хочет правительство, утверждает его постановления и одобряет его политику, поскольку эти две власти сформированы из партии большинства или нескольких партий, сформировавших парламентское большинство.

Этим самым опровергается практическое разделение властей. Все это свидетельствует о несовместимости данной идеи, с реальностью в вопросе разделения властей, а также о невозможности разделения этих двух властей друг от друга, ибо в ином случае не представляется возможным управление делами государства и людей. Это в свою очередь выявляет обман о том, что народ осуществляет правление, а парламент издает законы от его имени, являясь независимым от правительства. Все это указывает на несостоятельность идеи разделения властей.

Третья власть — судебная. Во главе нее стоит конституционный суд, являющийся высшей судебной инстанцией. Решение этого суда является окончательным. Он рассматривает конституционность законов, издаваемых законодательной властью, и следит за их исполнением со стороны исполнительной власти. Составляющие меньшинство оппозиционные партии могут подавать иски в этот суд для рассмотрения им фактов конституционных и правовых нарушений. Также он рассматривает исковые заявления людей, усматривающих нарушение конституции в, изданных относительно них, законах.

По сути, законодательная власть должна издавать законы и над ней не может быть власти. Каким образом можно поставить над ней судью, который будет отслеживать принимаемые ею законы, и выносить решения об их правильности или ошибочности? Как в таком случае законодательная власть может считаться независимой, если над ней стоит сила, которая может вынести решение об ошибочности ее законов и отменить их? Может ли законодательная власть независимо рассматривать законы, тогда как она считается с конституционным судом и опасается того, что ее законы могут быть отклонены им? И если какая-та другая власть решает о правильности или ошибочности законов законодателя, то разве это настоящий законодатель? Это указывает об отсутствии независимости законодательной власти в издаваемых ею законах, как и указывает о бессилии и неспособности этого законодателя, и о вероятности ошибки с его стороны.

Это свидетельствует о косвенном утверждении западных мыслителей о том, что законодатели, которых уполномочил народ, несовершенны и могут ошибаться. Потому-то они и установили над законодательной властью (которая является основой и непререкаемым законодателем в демократической системе) — судебную власть, которая потенциально может раскритиковать все законы законодательной власти. Как законодатель может ошибаться? Как можно над ним устанавливать более сильную, не избираемую народом власть, состоящую из количества людей, которых можно сосчитать на пальцах? При этом сотни представителей народа становятся подвластными по отношению к этой маленькой группе людей, и более того, весь народ оказывается подвластным решениям этого суда! Это указывает на неправильность разделения власти, на то, что народ не является законодателем и не правит самим собой. А это означает, что в реальности демократия не существует. Законодательная власть — это настоящая власть народа в демократии, означающая, что народ издает законы и осуществляет правление. Непонятно как в таком случае можно ставить над этим народом власть, которая представляется несколькими личностями в конституционном суде судебной власти?

Это противоречит демократии и понятию гражданского государства, которое отвергло власть духовенства, издававшее законы в пользу монарха с его окружением и имевшее власть над народом. Если говорить, что народ не в состоянии сам устанавливать для себя законы, т.к. не является специалистом в этом, как и не являются таковыми его представители в законодательной власти, то конституционный суд является специалистом в области права и понимает его больше, чем те, кто в парламенте и за его пределами. Таким образом сами эти слова опровергают демократию и доказывают ее полное отсутствие, так как народ не правит самим собой, не издает законы и не управляет государством. Эти законы навязываются народу, и управление им происходит посредством строгости закона и сил полиции. В действительности народ не доволен многими законами, и они не служат ему, а служат маленькой группе влиятельных капиталистов.

Мы видим, что на демократическом Западе каждая группа людей недовольна касающимися ее законами, считая, что они попирают их право и служат интересам влиятельной кучке индивидов. Поэтому они разрешили проводить протесты и забастовки, чтобы недовольные могли требовать свое право у влиятельной группы и работали над урегулированием проблем посредством компромисса, удовлетворяющим некоторые требования нуждающихся, но не все, оставляя остальные проблемы на следующий этап. Так утвердилось правило «Бери и требуй», чтобы протестующие против ущемления своих прав не могли удовлетворять все свои права, и они оставались усеченными.

Продолжение в следующем номере…

Аль-Ваъй