19 июля в Казани была взорвана машина муфтия, председателя ДУМ Татарстана Илдуса Файзова. Часом ранее в подъезде своего дома был застрелен начальник учебного отдела ДУМ Татарстана Валиулла Якупов. 28 августа в своем доме был убит духовный лидер мусульман Дагестана шейх Саид Афанди Чиркейский. Основные версии следствия это религиозная деятельность. Однако, предшествующие этим событиям и после них факты, наводят на мысль о некой целенаправленности случившегося, цель, которой сохранить разрозненность мусульман и повод для репрессивных действий против них.

Смогли бы американские оккупационные войска удерживать ситуацию под контролем в Ираке, если бы не возникающие, казалось бы, неоткуда межэтнические или межмазхабные противостояния?

Соответственно, может ли Российская Федерация при отсутствии идеи стирающей различия языков и цветов кож, контролировать мусульманские регионы не создавая искусственного противостояния?

При том, что с начала ХХI века стало модным во всем мире использовать некую исламскую угрозу в корыстных целях.

Классическим ходом прекратить сепаратистские попытки Чечни на основе самоопределения наций, стал перевод конфликта Чечня против Российской Федерации в междоусобный конфликт брат против брата, основой которого стали адаты кровной мести и подпитываемая из Москвы концепция защиты «традиционного» Ислама. История полна примеров подтверждающих эту классичность.

Нужно отметить великое желание Российской Православной Церкви сохранить свою монополию после того как горбачевская «Гласность» и демократизация постсоветского пространства открыла двери всевозможным христианским течениям. Эти христианские организации использовали закрепленные права в Законе о свободе совести. Это побудило РПЦ к усилению идейного противостояния против засилья инородного — прибегнуть к разработкам понятий «секта», «традиционное верование» и наделение этого противостояния достаточно агрессивным смыслом. Причем те же понятия, но уже адаптированные под Ислам, стали использоваться российским мусульманским духовенством. Вся структура, которой создавалась в годы Российской Империи, став чуть ли не клоном Российской Православной Церкви.

Все приоритеты мусульманского духовенства России в управлении мусульманами России свелись к противодействию к некоему «нетрадиционному», «радикальному», «экстремистскому». В Думе приняты законы, в которых политологические понятия превратились в обвинительные аргументы и поводы для репрессий. СМИ навязчиво в духе советского времени передают сводку ликвидаций, предотвращений и пр. доводя обывателя до состояния готовности одобрить все действия власти, лишь бы прекратилось его постоянное нервное напряжение.

Последнее, отчасти, стало причиной того, что в мусульманской среде Татарстана, Дагестана и других регионах усилились тенденции к диалогу между различными направлениями. Причем инициативы озвучивались устами духовных лидеров. Например, в ходе Всероссийского форума исламских деятелей в городе Казани Валиулла Якупов обратился на татарском языке к татарам, мусульманам России: «Давайте прекратим практику навешивания на мусульман России многочисленных ярлыков «ваххабит», «салафит», «хизбут», «джихадист», «джамаатчик» и другие, словно мы живем в сталинские репрессивные годы, давайте научимся относиться друг к другу терпимо».

Аналогичные призывы были озвучены, когда 29 апреля в Махачкале состоялся совместный маджлис — собрание по сближению между учеными «ассоциации алимов ахль-сунны в Дагестане» и представителями ДУМ Дагестана, на котором были сделаны совместные заявления и принята резолюция о сближении между представителями двух течений. Притом, что сам шейх Саид Афанди Чиркейский был активным генератором этого процесса.

Ответственность за исполнение до сих пор на себя ни кто не взял. Появившиеся видео «татарских моджахедов» присягнувших Доке Умарову, из-за нескольких ляпов уже в официальной версии стало комментироваться как театральная постановка. Да и предположительная версия причастности Доки Умарова к убийству дагестанского шейха, так и осталась предположением.

Так или иначе, официальные версии того что произошло с предположением исполнителей выглядят неубедительно. Поэтому, как никогда ранее, подверглись резкой критике из-за многочисленных сомнительных фактов. Что говорит о растущем недоверии к властям. Кроме того были озвучены заявления с призывом продолжения процессов сближения.

Бросая на все это взгляд с крымского полуострова, хотелось бы отметить некоторые общие детали. Как то, что в противостоянии используется одинаковая риторика, понятия и аргументы, указывающие на один источник. Как в России, так и в Украине Ислам невозможно сохранить в некоем изолированном или законсервированном виде при всех процессах, которые происходят в мире. Постсоветское мусульманское население прошло большую часть пути становления исламского самосознания. Стала явно понятной искусственность противостояния. И также как и в России намечены тенденции на сближение и диалог. На этом фоне избегающий диалога и не отвечающий на призыв будет однозначно признан как сторонник разобщенности.

Энвер Кадыров