Имея теперь на вооружении информацию о принципах научного метода, мы обнаруживаем, что наука не может претендовать на истину в вопросе упорядочения человеческих отношений и обустройства общественной жизни в силу ограниченности ее возможностей адекватно изучать природу человека — центральный элемент какой-либо формации. Причиной выставления такого вердикта является использование научной методологии для объяснения того, что принципиально не может быть объектом научного изучения, т.к. механизм возникновения и функционирования инстинктов человека, непосредственно связанных с поведенческими аспектами человеческого бытия, все равно оказываются за рамками рассмотрения науки.
При сопоставлении теории «государства без Бога» с научной методологией мы обнаруживаем ещё целый ряд взаимосвязанных проблем, и прежде всего это: ее явное не соответствие заявленным принципам и правилам метода. В частности, это касается проблемы «опыта». Противоречивость выявляется при сопоставлении уже с первым и главным правилом: в науке любое утверждение должно быть доказано. Пока оно не доказано, это еще не факт, а всего лишь предположение, которое в ходе проверки вполне может оказаться ошибочным. В основе получения доказательства лежит эксперимент, который позволяет подтвердить достоверность тех или иных суждений. Именно эксперимент дает основание считать теории правильными, позволяют проверить, является ли истинным предположение.
Однако, как мы уже выяснили ранее, нематериальные сущности, как часть природы человека, материальными приборами не зафиксируешь и не измеришь, иначе они бы не были нематериальными! В мире не создан ни один предмет или прибор, который позволил бы это сделать. Сама идея непостижимости такова, что невозможно предложить какой-то проверочный эксперимент, который раз и навсегда поставил бы точку в этом вопросе. Стало быть, идея о необходимости обязательных проверок любых заявлений, которые претендуют на звание научной теории… трещит по швам.
Следующее правило требует, чтобы любое утверждение, которое претендует на то, чтобы называться научным, обязательно сопровождалось предложением способа, как это утверждение можно проверить на практике. Если этого способа не существует, утверждение не может называться научным. Речь идет о том, что для любого утверждения, претендующего на статус научного, непременно можно придумать такие эксперименты, которые дадут возможность его проверить.
При отсутствии возможности на практике проверить теорию экспериментом — она безжалостно отбрасывается, как того требует одно из правил. И так должно быть с любой теорией. Пока она не подтверждена серией независимых экспериментов, она остается гипотезой или просто мифом! Все, что не доказуемо не научно, т.е. миф, суеверие, а значит, не должно иметь к реальной жизни никакого отношения, и в частности к вопросу о государстве.
Добавим к этому еще одно правило, которое тоже игнорируется: любое научное утверждение должно сопровождаться указаниями на его собственные «слабые места». Этих указаний мы так же не обнаруживаем.
Отсюда, можно сделать вывод: идея организации общественной жизни находится за пределами науки и не имеет к ней никакого отношения.
В своем классическом варианте научный метод исключает возможность обсуждения идеи, которую в принципе нельзя проверить на практике, — как правило, это означает бессмысленно тратить время. Поэтому, предложение прекратить тратить время на новые проверки и заявить, что выдвинутая теория, о возможности человека самому обустроить свою жизнь — не верна, выглядит вполне разумным.
Можно ли вообще надеяться на успех системы для жизни от человека, если он не вполне способен справиться с изучением самого себя? Но, не желая замечать свою слабость человек стал на тупиковый путь, так как последовательный отказ от религиозного видения мира, не оставил ему другого выбора. В битве свободомыслия с засильем официальной церкви был рожден новый социальный порядок, фундаментальным принципом которого является секуляризм (отделение религии от государства), существенное место в котором принадлежит научному методу. Чрезмерный энтузиазм веры в силу науки, навязывание вненаучным областям жизни «научных» моделей и рецептов, выразились в том, что человек предположил, что возможен эксперимент над обществом — и попытался его осуществить… И этот эксперимент длится по сей день.
Ну, разве рискнули бы мы лететь на внешне эффектном, но еще не испытанном самолете? Довольно рискованное предприятие, не так ли? Хотя сегодня мы, по сути, «летим» в экспериментальном «самолете» под названием демократия», а проектировщики лайнера успокаивают нас тем, что серьезные на самом деле поломки, возникающие в процессе полета — это лишь временные трудности.
На самом деле, проблема намного сложнее, чем нам пытаются ее представить. И заключается она в двух аспектах: первый — это использование человеческого фактора (научного метода) в той области человеческого бытия, где человек решить проблемы не в состоянии, и второй — проверка временем показала, что демократические модели не имеют никакого отношения, к тому обещанному обществу всеобщего блага. И мы видим в реальности, что глобальная ситуация на нашей планете по-прежнему далека от равновесия. Страны с «развитыми демократиями» постоянно лихорадит от политических, экономических и прочих проблем, не говоря уже о разложении системы моральных ценностей. Но что еще хуже (для адептов демократии), секуляризм в основной своей части, возникший именно, как реакция на церковную и королевскую тиранию, в своем современном виде оказывает на мысль сковывающее действие почти так же, как это делала церковь в средние века.
Там все, как когда-то в церковной догматике, непререкаемые теории, неоспоримые истины... Сегодня, каждого, кто склонен оспаривать монополию демократических ценностей на истину, так же жестоко, как и в средние века, придают анафеме…. и это — начало их конца.
Казавшийся, изначально идеальным, секулярный план сулил большие надежды. И действительно, кардинально изменилась утилитарно-материальная жизнь человека, но в то же время возросла амбициозность науки в вопросе определения смысла и направления прогресса человеческого общества. Чем настойчивее проявлялись эти притязания, тем сильнее разгорался спор о месте и роли науки в идейной и социально-гуманитарной жизни общества. Появилась целая плеяда ученых и мыслителей, оспаривающих роль естественных наук в качестве единственного возможного знания, полагая ограниченными возможности науки, в решении проблем человеческого существования. Это направление мысли получило название антисциентизм.
У антисциентистов наука считается чем-то утилитарным, подчеркивается её неспособность подняться до понимания истинных проблем мира и человека. В крайних проявлениях антисциентизм оценивает науку, как вообще враждебную человеческому существованию
Жан-Жак Руссо писал о том, что «в научных исследованиях возникает множество опасностей и ложных путей. Перед тем, как достичь пользы, которую принесёт истина, приходится пройти множество ошибок, прежде чем будет достигнута истина. Он считает, что если науки не в силах решить те задачи, которые они ставят, то они таят ещё большие опасности, к которым они зачастую и приводят».
Н. Бердяев, русский религиозный мыслитель, активный критик науки, в частности писал: «Доверие к абсолютной науке, к возможности построить научное мировоззрение, удовлетворяющее природу человека, подорвано. <…> Даже для людей научного сознания становится все ясней и ясней, что наука просто некомпетентна в решении вопроса о вере, откровении, чуде и т. п.». И подобных высказываний большое количество.
Проблему баланса между наукой и верой можно разрешить только в том случае, если наука займет подобающее ей место в сложной системе наших представлений о мире, не претендуя на чужие роли, т.е. займется решением тех проблем, на которые была изначально призвана дать ответ (исследование реальности, физической части мира).
Если же нас интересуют поиск истины в вопросе общественных отношений, то нам придется пользоваться инструментом, который к ней приведет.
Безусловно, есть вопросы, на которые невозможно ответить средствами науки. Это дает нам основание утверждать о существовании границ, которые человеческий разум не в состоянии преодолеть, не открывшись действию какой-то внешней силы. Поскольку тема касается взаимоотношений человека с человеком и человека с бытием, то применительно к знанию о природе человеческих взаимоотношений таким средством становится не эксперимент, а откровение от Бога, не тронутое ни временем, ни человеком!
Продолжение следует…
А.Селяметов