Для более полной картины обратимся к историкам.
Энвер Сейтмеметов: Не секрет, что Российское государство, целенаправленно проводило политику, направленную на получение выхода к проливам Босфор и Дарданеллы. Российским царям очень хотелось на Ай-Софии установить крест. Россия видела себя наследницей Византийской империи.
Именно в конце 18 века, они достигли своей цели. Не секрет, что Исламское государство ослабело. Если слабеет государство, то это отражается на всех ее частях. Это отразилось и на Крымском ханстве.
Крымское ханство закрывало России проход к Черному морю, на Кавказ, на Балканы. О том, что это была целенаправленная политика, существует много исторических материалов, в частности записки Потемкина, который рекомендует Екатерине II добиться независимости Крымского ханства. Это и было сделано, когда под дулами оружия крымские мурзы и беи были принуждены обратиться к императрице. Но ни правитель, ни жители крымского ханства не признали этот договор, о чем свидетельствует дальнейшее развитие событий. Основной целью было уничтожение Крымского ханства, защищающего рубежи Исламского государства на севере.
Поэтому, я считаю, что наши беды начались именно с того Манифеста, когда Россия смогла обманным путем захватить Крымское ханство.
Рефат Куртиев: Аннексия Крыма Российской империей – это действия не одного дня. Еще Анна Иоановна, сестра Петра I, говорила: «…отдайте нам Керчь, а татар вон из Крыма». Если смотреть еще глубже, то эти попытки делались еще в середине 16 века.
Северное Причерноморье на тот момент населяло около 100 тысяч тюркских племен, исповедующих Ислам и прикрывающих проход в Крым. Румянцев, говорил, что пока эти племена населяют Северное Причерноморье, невозможно войти в Крым. И было принято решение переселить эти племена на Кубань, которую населяли малые ногаи. Начиная с 1772 года, шло переселение тюркских племен на Кубань. Это стало возможным путем обмана людей и подкупа вождей племен. Для этих племен сделали коридор, по которому люди переселялись на Кубань, оградив проход в Крым, и на Север.
Эмиль Ислямов: Имеется заметка Киселева, кандидата философских наук: «Присоединение Крыма позволило России развернуть экспансию на Кавказ и Балканы. Вступить в борьбу за турецкое наследство, что в дальнейшем привело ее к столкновению с интересами ведущих европейских держав и прежде всего Англией». Дергачев, к примеру, говорит: «Кто владеет Крымом, тот контролирует восточную Европу, Причерноморье, и значительную часть Евразии», т. е. само геополитическое положение Крыма способствовало тому, чтобы Российская империя положила на него глаз.
Рефат Куртиев: Поэтому, почти 10 лет шла подготовка к аннексии Крымского ханства. После выселения тюркских племен, их место заняли российские войска. Потом был получен приказ выселить христианские народы с территории Крымского ханства.
В октябре1777 года в Крыму вспыхнуло всенародное восстание против хана Шагин Гирея, который с помощью российских войск контролировал территорию Крымского ханства. Первое восстание вспыхнуло в Бахчисарае, охватив затем другие территории Крымского ханства. Восстание было подавленно войсками Суворова. Только около Карасубазара, было убито 12 тысяч человек. И это далеко не все трагические страницы нашей истории.
Была разорвана этническая целостность крымских татар. В 1825 году в Крыму разгромили исторически сложившееся землепользование у крымских татар, и ввели крепостничество. Само крепостничество прямо не касалось крымских татар, но отношение к безземельникам было практически такое же, как и к крепостным.
Поэтому наш народ до сих пор не может встать на ноги. После аннексии нас было 250 тысяч (по данным Палласа). Если сделать демографический расчет, то нас в Крыму должно было быть 1.5 – 2 миллиона.
Эмиль Ислямов: Какие культурные последствия постигли жителей Крыма после аннексии?
Энвер Сейтмеметов: Первоначально, при присоединении Крыма, жители не хотели жить по тем новым законам, которые внедрял Шагин-Гирей. Вспыхивали восстания. Впоследствии, когда сил стало мало, началась массовая эмиграция. Цифры указываются разные. Это и 300 тысяч, и меньше, но в любом случае это была трагедия, т.к. наши предки были вынуждены уезжать на исламские территории, где могли жить в соответствии с законами Аллаха.
Это была трагедия. Мечети превращали в христианские храмы. То же самое происходило на Кавказе, откуда массово уходили мусульмане. И в первую очередь давлению подвергались ученые люди. Кречинский показывает в своих трудах, как составляли списки, и таких людей выселяли за пределы Крыма, запрещая им возвращаться.
Хвала Аллаху, не смотря на эти лишения, мы остались мусульманами. Сегодня, обряд бракосочетания сопровождается никяхом, делают обрезание мальчикам. Крымские татары говорят: «Мы мусульмане».
Эмиль Ислямов: Участвовали ли крымские татары в политической жизни Крыма после аннексии Крымского ханства?
Энвер Сейтмеметов: После ликвидации Крымского ханства до 1917 года, в Таврической губернии (так стала называться территория Крымского ханства) было порядка 30 губернаторов. И только один был крымским татарином, а остальные были не мусульмане. Это указывает на недоверие к мусульманам Крыма со стороны Российской империи.
Рефат Куртиев: В отношении эмигрировавших, хотелось бы отметить такой момент. Вышла книга Петра Симона Палласа, где указывается, что по результатам переписи населения в 1793, 1794 и 1796 годах в Крыму проживает после аннексии 240 тысяч. А перед аннексией, по моим подсчетам было более 500 тысяч.
Эмиль Ислямов: Какую роль сыграла аннексия в жизни крымско-татарского народа?
Надир Бекиров: Хотелось бы вначале поблагодарить за такой круглый стол, и отметить, что за 20 лет нашего возвращения в Крым, еще не было серьезной дискуссии на эту тему. И надеюсь в будущем на более широкую дискуссию, где будут рассмотрены все аспекты отдельно. К сожалению, если Кавказская война 19 века описана более-менее детально, с разных точек зрения, то удивительно, почему российская историография достаточно скупо пишет о завоевании Крыма. Используется термин «присоединение», а не «завоевание». Хотя Кавказская война, военный поход на Хиву – не стесняются в выражениях, а почему-то в отношении Крыма, неопределенно как-то. Слово «аннексия» стало употребляться в последнее время, а то все время – «присоединение», хотя тут такие же кровавые события, которые характерны для любой колониальной войны, которые были в разных частях мира. Здесь необходимо разобраться в самой терминологии. Поскольку событие важно для понимания крымскими татарами самих себя, необходимо популяризовать эту тему с участием различных политических и общественных сил.
Если рассматривать вопрос об аннексии Крымского ханства в тех рамках, в которых подняли наши историки – это мало что даст. Для того, чтобы понять, что же произошло, необходимо изучение в более широкой ретроспективе. Россия с таким же успехом громила Польшу, Прибалтику – христианские государства. Более чем за 200 лет до этих событий Россия захватила Казань, Сибирь, Астрахань – исламские государства. Россия вышла на восточные границы. Нельзя сказать, что у России был направленный антиисламский вектор. Для каждой войны были свои моральные оправдания. Это характерное для империалистического государства поедание соседей самыми свирепыми методами. Немногим более ста лет до этого христианская Великобритания громила католиков ирландцев похожими методами. Тогда погибло более 1 миллиона. В это же время начался захват Северной Америки, где уничтожались язычники индейцы. Даже при аннексии пострадали крымские христиане, и никакой христианской солидарности не было.
Крымское ханство было хорошо организованным организмом, но на его разгром ушло всего 10 лет, как говорит Рефат агъа. Северный Кавказ, к примеру, не имеющий политического содержания, после разгрома Крымского ханства, т.к. эти земли политически зависели от Крыма, сопротивлялся более 60 лет. Мне кажется, что причина поражения Крымского ханства кроется не в армии или вооружении, а в том, что политическая и военная организация ханства отстала от времени. И реформы, безусловно, требовались.
Это произошло, но это было бы не возможно, к примеру, за 50 лет до этого. В этом надо разбираться. Можно нанести удар здоровому человеку, у него будет синяк, он помотает головой и ответит. Можно нанести такой же силы удар больному, и он может скончаться на месте. Крымское ханство на момент аннексии было таким больным человеком, который не смог вынести удар Российской империи, которое сдерживало, скажем, 100 – 200 лет назад. А в причинах болезни надо разбираться.
Для крымских татар это было началом конца. Крымских татар уничтожить хотели очень давно, последняя попытка была в 1944 году, и она была почти успешной. Мы, к сожалению, после аннексии, а особенно после депортации никогда не сможем в полном объеме восстановить ту идентичность: религиозную, культурную и остальную. К сожалению, эти удары были слишком болезненны.
В Крыму существует три общины. Одна крымскотатарская, другая русскокультурная и украинская. Когда собираются люди, которые называют себя крымчанами, обсуждать проблемы Крыма, они их обсуждают так, как будто крымских татар на этой земле просто нет.
Эмиль Ислямов: Рассматривается ли Крымское ханство как часть Османского Халифата?
Руслан Рамазанов: Крымское ханство было связанно с Османским Халифатом, и те решения, которые принимались ханом, они принимались в качестве валия.
Каждый крымский хан утверждался султаном.
Эмиль Ислямов: На самом ли деле изменились возможности у мусульман в Крыму, до аннексии и после аннексии в исполнении своих религиозных обязанностей?
Руслан Рамазанов: Как было уже сказано историками и другими участниками круглого стола, на территории Крымского ханства изменились условия для выполнения обрядовой деятельности, для проповедования религии, для сохранения исламской идентичности. На сегодняшний день мы забыли очень много.
Сегодня то, что в крымскотатарской политической среде есть большие недостатки в плане диалога, тоже являются последствиям аннексии и того, что случилось после этого.
Рефат Куртиев: Крымское ханство погубило отсутствие единства. Поэтому сейчас всем нам надо думать, как объединится, и как нашему народу преподнести, чтобы он понял и знал это. Идти в народ надо, писать надо и работать надо.
Эмиль Ислямов: На самом ли деле существует подтасовка фактов, чтобы создать мнение о нас, как о малозначащем народе и упоминание об аннексии – это хворост в костер межнациональных отношений?
Надир Бекиров: «Историю пишут победители». Поэтому нашу историю пишут люди, которые не знают крымских татар. Подтасовки будут, за каждой не уследишь.
Нашим историкам есть чем заниматься.
Говоря о единстве на базе религии, то я согласен с тем, что Ислам для крымских татар значил очень много, как один из стержней, вокруг которого образовалась крымскотатарская нация, но образовывалась крымскотатарская нация, а не мусульманская. Есть тюркомусульманские народы, узбеки и т. д., которые с одной стороны родственные, с другой стороны отличаются от нас по ряду причин. Хотя все мы мусульмане, сунниты.
Чтобы понять какое-либо явление, полезно посмотреть не только изнутри, но и извне. Вся Америка католическая, от этого они не стали одним народом. Ирландцы католики, однако, они себя не считают аргентинцами.
Также я хочу выступить против другого тезиса, говорят, что «язык делает народ». Вся Латинская Америка говорит на испанском, и они не стали одним народом. Наоборот, Латинская Америка разделилась, по разным причинам на разные государства, которые все больше и больше отличаются по культуре и по национальной идентичности. Поэтому нельзя ни преуменьшать и ни преувеличивать значение этого фактора, иначе мы пойдем ложным путем.
Кроме того, идентичность крымских татар, как нации, безусловно, связана с исламской идентичностью. Но для того, чтобы быть крымским татарином, недостаточно просто быть мусульманином. Можно быть хорошим мусульманином, но не быть крымским татарином. Точно так же, как и быть крымским татарином, но быть ущербным, не являясь мусульманином, потому что утрачивается какая-то часть идентичности.
Мы стоим перед выбором своего будущего. Мы далеко не ушли от своего физического, в буквальном смысле, уничтожения. Еще одного геноцида против нас или, по крайней мере, физического растворения, ассимиляции. Мы ведем борьбу, принимающую разные формы, и наверно все наши силы мы должны бросить на эту борьбу, чем просто утверждение принципов Ислама, которые я поддерживаю, но которые нас не сделают крымскими татарами. Если мы говорим о национальном возрождении, то этого недостаточно. Поэтому надо соблюдать баланс. Не в смысле «хуже-лучше». А в смысле понимания того, что национальная идентичность неразрывно связана с Исламом, и в то же время она связана с другими культурными, языковыми, поведенческими аспектами.
Эмиль Ислямов: Может, правильно было бы забыть эту дату, и начать нашу историю с чистого листа, ведь прошло столько времени?
Надир Бекиров: Категорически этого нельзя делать, я всячески поддерживаю вашу инициативу. Ее нужно обговорить во всех аспектах. Мы должны выйти из состояния вечно плачущего народа. У нас есть 18 мая, день траура. Мы туда приходим, вспоминаем погибших. Читаем молитвы. Если дата, о которой мы говорим, будет поводом для дополнительных слез, это будет одна из слабостей, к которой мы незаметно пришли. Несмотря на все трудности сегодняшнего дня, мы должны быть народом бодрым, веселым. Агрессивным, в хорошем смысле слова, т. е. народом который утверждает свое будущее, а не только жалуется на ситуацию и исторические горести и т. д.
Эмиль Ислямов: На чем бы вы сделали акцент, вспоминая дату аннексии?
Юсуф Аширов: Есть проблемы в народе, и народ находится в поиске того направления, в какую сторону двигаться. В действительности есть определенные позиции, и они существуют в самом народе. Мы должны помнить историю и исторические факты, чтобы не совершать ошибок, чтобы не оказаться у «разбитого корыта».
Энвер Сейтмеметов: На счет 19 апреля я бы хотел сказать то, что неосвещение этой даты, это попытка выбить из памяти мусульман крымских татар. Память о том, что жил когда-то такой народ, жил в исламском государстве, при исламском правлении. И именно 19 апреля 1783 года был лишен этого. Поэтому надо объяснять эту дату, а не плакаться. Чтобы народ сделал определенный вывод, почему крымских татар изгоняли, почему выслали, и что мы должны сделать, чтобы возродиться.
Решат Эмирусеинов: «У того народа, который не помнит своего прошлого, не будет своего будущего». Почему так случилось, что наш народ не помнит свою историю. Почему нам не дают ее узнать. Почему мы не можем, друг с другом разговаривать, и каждый считает, что он прав, а другой нет. Мы же один народ, и у нас одна религия. Надо над этим работать.
Руслан Рамазанов: Говорить о том, что 19 апреля – это начало конца – не совсем верно. Этого не произошло. Мы сегодня здесь есть, и говорим об этом, и значить у нас есть будущее. Мы должны поднять голову и смотреть вперед. Не просто, сломя голову идти, а анализировать, куда мы идем, и идти всем вместе. Анализировать, кто вокруг нас, что говорит. Между собой дискутировать на эти темы. Анализировать то прошлое, которое у нас было, и в данном контексте, 19 апреля 228 лет назад, как раз тот мост, который объединит нас с наследием наших предков. Мы должны понимать эту дату и связывать себя с наследием предков.
Небольшое замечание. Нам нельзя переводить данную тематику в русофобные настроения. Нам надо уходить от этой полемики, я татарин, ты русский, ты украинец. Нам нельзя затевать такого рода дискуссии. Мы должны принимать историю, как свершившийся факт. Нам надо смотреть вперед. Смотреть, кто вокруг нас и вместе с ними жить.
Надир Бекиров: Поддерживаю мысль, которую сказал Решат агъа. В сложившейся ситуации нам нужна внутри-мусульманская толерантность. Внутри мусульманского сообщества, а это не только крымскотатарское. Это и арабы, и малазийцы, и азербайджанцы и так далее. Нам нужно находить взаимопонимание и взаимную терпимость. Это одни из факторов надежды на будущее.
Эмиль Ислямов: Надеюсь, что информация, которую мы сегодня осветили, позволит нашему народу совершать правильные шаги. Пусть Аллах будет доволен. И в завершении дуа Аллаху.
Издается в сокращении. С полной версией можно ознакомиться на сайте газеты «Возрождение» www.vozrojdenie.crimea.ua